Продолжаем цикл публикаций, посвященный 50 – летию образования нашего района. Это такая своеобразная история в лицах и селах. Как показала жизнь, реакция людей на первые публикации из бывшего колхоза «Вперед к коммунизму» очень заинтересованная и положительная. Уже есть немало обращений бывших жителей этих деревень с благодарностью и просьбой помочь им в приобретении нашей газеты с соответствующими публикациями.
Очередной герой нашей истории – Раиса Григорьевна Демченкова, жительница деревни Дубровка.
С юных лет
В те далекие Советские времена в стране не было безработицы. Наоборот кадровый дефицит наблюдался во всех отраслях народного, но особенно сельского хозяйства. А потому каждые рабочие руки в колхозе были на вес золота, образно говоря. Мальчишки и девчонки старшего школьного возраста трудились, практически, наравне со взрослыми. Раиса тоже не осталась на обочине этого трудового движения, а вернее встала в его строй. Бригадир по мере необходимости посылал ее 15 – летнюю девчонку то телят поить, то сено грести, то коней пасти. Короче на любую работу. Детям сельским, к труду с младых ногтей приученных, все было по силам. А иного просто не могло быть – работы в хозяйстве непочатый край, особенно летом, и дети «пахали» наравне со взрослыми. Раиса не исключение. Под палящими лучами солнца, облаком беспощадных оводов, под тяжестью ведер с пойлом для телят и другими «прелестями» труда ежедневного, тяжелого проходило детство Раисы.
На ферму
Однажды впрягшись в этот непосильный воз, уже нельзя выйти из этого состояния. В Дубровке, где жила Раиса в 70 – е студенты одного из Смоленских институтов построили коровник. Новое современное по тем временам здание, поставили почему то в самом низком болотистом месте. На фермах, где ногами животных разбивается любой грунт, всегда грязно, даже после небольшого дождичка. Ну а на Дубровской ферме – мученье каждый день: ни навоз отвезти, ни корма доставить на транспорте. Вот и ложилась вся эта работа на хрупкие женские, и девичьи плечи.
А еще полевод в сельском хозяйстве – равносильно пехотинцу в армии. Куда пошлют туда и надо идти, в том числе и на ферму, чтобы заболевшую доярку или телятницу, например, заменить.
Семейный очаг
С мужем Раисе повезло. Бравый парнишка Иван Демченков обратил свое уже не детское внимание на красавицу Раису, которая своей статью, и всем обликом привлекала взгляды пацанов – односельчан. Хотя засматривались на нее и ребята с других деревень, приезжавшие на вечерние посиделки в клуб Дубровки. Таким образом, двадцатилетняя Раиса стала женой Ивана. И вновь образованная чета начала строить свой семейный очаг.
ничемОтдых им только снился
Сказать, что с замужеством жизнь Раисы улучшилась, стала легче – значит погрешить против истины. Каждый день, а в весенне – летне – осенний период без выходных бригадир давал Раисе Григорьевне наряд на выполнение какой – либо работы. А еще домашнее хозяйство, без которого прожить было практически невозможно. Как – то не было в советских деревенских магазинах молока, мяса, овощей и фруктов. Все это выращивали на своих подворьях. И стол у селян был однообразный, аскетически суровый, можно сказать. Из мяса в основном солонина (кабанчика раз в год убивали, и сохранить свежее мясо негде было, только путем глубокой засолки). Да и готовить яства хозяйке некогда было. Утром в чугунок бросали кусок солонины, добавляли капусту квашеную, картофель и в печь. К обеду кушанье было готово. Казалось бы, столь незамысловатый рецепт ничего хорошего не предполагал. Но, наверное, у русской печки особые свойств кулинарные есть – любое блюдо из нее было очень вкусным. А что касается явственных разнообразий, так не до них было. Времени не хватало даже на то чтобы похлебать за столом как положено этого самого супа из солонины. Его, времени, хватало, чтобы отрезать хлеба ломоть побольше, да сала кусок прихватить и уже по пути на работу колхозную на ходу отобедать.
Нежданная напасть
И это был не форс – мажор, а рутина образа жизни аскетической и себя не щадящей. Этот феномен стойкости русской женщины до сих пор остается загадкой и нынешнему молодому поколению понять его весьма непросто. Бывали случаи, что организм просто не выдерживал неимоверных нагрузок и давал сбой, который проявлялся, в том числе и в болезнях. Пришлось пережить такую ситуацию и Раисе Григорьевне – тяжело заболела. Надо отдать должное медицине того времени – людей старались лечить по всем правилам и нормам соответствующим тому времени.
Легкий труд
Демченкову вернули в строй действующих, но врачи вынесли свой вердикт – только легкий труд. А где в колхозе можно было найти работу, которая не подразумевала бы ее тяжесть. Так и сказал председатель колхоза Раисе, мол, нет такого места. И в тоже время предложил поменяться местами с мужем ее Иваном, который работал заведующим зерновым током.
Трудолюбие и усердие
Надо отдать должное Ивану Артемовичу – на своем месте был человек. Хорошо и досконально знал нехитрое сортировальное хозяйство, и на двух примитивных дровяных сушилках справлялся с потоком зерна, поступающим от комбайнов с уборочных полей. Ни одного килограмма хлеба не испортилось от повышенной влажности или несвоевременной первичной очистки. В горячую страдную пору жатвы дома, практически, не находился все свое время отдавал работе. За это трудолюбие и усердие и ценили Демченкова в колхозе. И вот на такую замену решились только в таком случае, что если нужно будет Иван Артемович всегда придет на помощь жене, подскажет и поможет, чтобы порядок, учрежденный им, и дальше поддерживался неукоснительно.
Всегда шла навстречу
– Более трех лет проработала на зерноскладе Раиса Григорьевна, – рассказывает Нина Ивановна Лискина, – и как человек очень порядочный и добросовестный, она вела хозяйство в том же заведенном ее мужемключе. Мало того, она всегда откликалась на просьбы руководителей подразделений заменить заболевшую доярку или телятницу, выйти другую, не терпящую отлагательств, работу. А ведь были и такие, которые напрочь отказывали в помощи, когда к ним обращались. Ну да Бог им судья. А вот Раису Григорьевну до сих пор только по – хорошему вспоминают за ее душевность и желание помочь ближнему.
Люди того времени – это особая каста. Практически каждый из них ставил общественное гораздо выше своего благополучия, и жили они все как в песне той поры: «Сразу думай о Родине, а потом о себе».
Работу давай
– Просто удивительно, – опять вспоминает Нина Ивановна, – что люди ничего не просили для себя. Они привыкли, что так надо и так правильно. А просили, например, механизаторы всякого районного масштаба начальника, приезжавшего в хозяйство, помочь с запасными частями. Техника не выдерживала бездорожья, постоянной напряженной работы – ломалось, а человек держался. Хотя работало индустриальное производств в стране безостановочно, сходили с конвейера машины, трактора, которые поставлялись в колхозы и совхозы, где гробились преждевременно без дорог и технических уходов. Почему бы не наладить в достаточном количестве выпуск запасных частей и своевременно ремонтировать трактор действующий, нежели ставить его под забор и вводить в эксплуатацию новый. Не эффективное было плановое хозяйствование. И тем не менее…
Руководители
За четверть века с 1972 года, когда Лискина приехала в колхоз «Вперед к коммунизму» там сменилось 8 руководителей. В этом отношении не повезло колхозу. Хотя в соседних: совхозе «Кузьмичский» и колхозе имени Карла Маркса: Николай Степанович Шарпов и Михаил Николаевич Гледяев, отстояли бессменно почти целую жизнь, и хозяйства работали как единый слаженный механизм и были своего рода зажиточными и богатыми в хорошем смысле слова.
Трудодень
При всем при этом люди были везде одного покроя, можно сказать, приученные к труду любому, даже неоплачиваемому. Работали за трудодни. Это значит, отстоял день на сенокосе, или на ферме горбатился – получи палочку или единичку в табель учета рабочего времени. И набрать колхозник за год должен был 280 трудодней, колхозница – 240. Если не набрал человек норму – штраф, то есть лишение всех оплат на 25 процентов. А оплата далеко не всегда деньгами производилась, хорошо, если год урожайный был – трудодни оплачивали зерном, или сеном, например. Хотя скота в хозяйствах было столько, что сена заготовленного едва хватало, чтобы его прокормить. А комбикорм и зернофураж практически все хозяйства получали из закромов государства. Так что оплачивался труд крестьянский по остаточному принципу, как говориться. Правда, в семидесятых годах, когда Брежнев взял штурвал управления страной в свои руки, положение изменилось в лучшую сторону – деньгами платить начали. Правда зарплата эта была очень невысокой, полевод за месяц мог заработать 60 рублей. Но это уже были совсем другие производственные отношения.
Научно обоснованные
Были и нормы выработки, разработанные научными институтами. Норму скорее всего и подводили к тому, что человек дожжен день – деньской не разгибать спину для ее выполнения. К примеру, скосить человек вручную должен был 40 соток, чтобы выполнить этот самый норматив. Те, кто держал косу в руках и пробовал ее в деле, понимает, что такое скосить 40 соток сенокосных угодий. Семь потов проливал человек, чтобы норму осилить. А ведь было дело, и женщин посылали луга косить «литовкой». У них норма, правда, была чуть поменьше, но тоже практически непосильная.
Светлое будущее
Все выдержали, все перенесли наши женщины – труженицы, и не клянут судьбу, не жалуются на жизнь, а продолжают и сейчас в том же трудовом ключе растить скотину на подворье для себя, сеять картошку и грядки возделывать, у кого насколько сил хватает. Самообеспечение – это у них уже на генном уровне застолбилось и ничем его не вывести, не изъять. Об одном сожалеют эти люди – не суждено было им построить то светлое будущее, которое обещала партия, несмотря на их титанический, самоотверженный труд.
Наш корр.
От редакции: Звонят нам жители других деревень с просьбой публикации подобных материалов о своих родных местах и людях их населявших. Ни одно из обращений не останется без должного внимания, мы и дальше будем писать нашу местную историю в лицах и селах. Звоните, пишите о ваших желаниях рассказать о близком вам человеке или эпизоде из жизни ваших знакомых. Мы будем рады любой информации, любому сообщению.
