Продолжаем писать историю района в людях и селах. Как вы уже поняли, наши уважаемые читатели, по прошедшим публикациям в газете, следующая большая страница этой эпопеи – Сукромля и, конечно, совхоз «Сукрамлянский».
Авторитет и уважение
Шолоховская «Судьба человека» решалась в суровые военные годы, которые перемалывали людей, города и села. В нашем случае мирная жизнь преподнесла столько неприятных «сюрпризов» этой женщине, что остается только удивляться ее стойкости и мужеству.
Семья Поляковых Ивана и Надежды была одна из авторитетнейших и уважаемых в Сукромле. Иван Алексеевич обладал крестьянской житейской мудростью, и дружить с ним – считалось за честь. Надежда Ивановна – строгая, принципиальная, хозяйственная под стать мужу. Около десяти лет они работали продавцами в магазине и никогда ни одна ревизия не находила ошибок в их торговой деятельности. Все сходилось, как говорят, «тютелька в тютельку», хотя магазин в деревне – это особая система отношений – отпустить товар с рассрочкой оплаты считалось обычным делом.
Первый звоночек
Возможно, и до сих пор работали бы Поляковы в Сукромлянском магазине, если бы не «подставили» их свои же, казалось бы, люди. Передали в РайПО в Ершичи с шофером вырученные деньги в сумме 2 000 рублей. И Поляковы точно знают, что эта сумма была передана работникам потребкооперации, но на приход поставлена не была. Пришлось внести свои деньги и добровольно уйти с работы. Хотя руководство РайПО очень сильно предлагало Поляковым продолжить роботу в магазине.
Все постепенно проходит, как плохое, так и хорошее. Но первое оставляет неизгладимый след в душе, а на сердце раны. Ивану Алексеевичу не пришлось долго отдыхать – его пригласили в совхоз на должность кассира. Работа очень ответственная, поскольку все, кто раньше здесь был, не проработав и года, уходили с большим недочетом казенных денег. Поляков был, пожалуй, один исключением из этого списка, что, несомненно, говорит о его честности, порядочности и остром уме.
Первый мотоцикл
В семье Поляковых появился первый в деревне мотоцикл «Ява», а это уже совсем иной образ жизни. С транспортом в те времена в деревнях напряженно было. Автобус рейсовый не ходил, и до райцентра при надобности приходилось добираться на перекладных, или на тракторном прицепе, загруженном флягами с молоком. А то и пешком – 15 километров. Так что свой мотоцикл – это здорово, в любое время сел и кати куда надо.
Доярка
Не осталась без дела и Надежда Ивановна. Ей предложили поработать временно дояркой на Сукромлянской ферме №2. А у нас, в России, как известно, ничего не бывает более постоянного, чем временное.
С той поры минуло несколько десятков лет, и вот глава Руханского поселения Максим Пядин привез корреспондента газеты «Нива» в Сукромлю в дом, где до сих пор проживает Надежда Ивановна Полякова с сыновьями Алексеем и Александром. Вот рассказанная ей история без практических купюр, приукрас, или сгущения красок.
– Вот моя опора, – показывает Надежда Ивановна на костыли, стоящие рядом, – без них я никуда. Кроме того давление постоянно высокое. Практически, не расстаюсь с таблетками. Двое сыновей у меня и живем на мою одну пенсию, работы нет в деревне.
– А как же вы концы с концами сводите?
– Вот так и сводим, иногда совсем туго приходится. Сейчас вот картошка пошла молодая, капаем и едим.
– Огород держите?
– Ну конечно, ребята мои все сами делают, сажают, ухаживают. Огурцы появились, помидоры зреют. Сейчас можно жить, а придет зима на магазин переключаемся. Пенсия моя после индексации составляет 17 000 рублей. Можно было жить, если бы цены не росли. Я сама в магазин не хожу, сыновья продукты покупают. Когда здоровье было – корову держали, а сейчас сама еле хожу. Да и возраст – мне уже 78. Дочь Татьяна в Москве живет. Комната совсем небольшая, дочь у нее и двое внучек. Муж – военный, возможно на передовой где – ни будь. Таня в трех местах работает, чтобы свою семью содержать, да и нам иногда копеечкой помогает.
– Вы коренная сукромлянка?
– Да, здесь родилась, здесь и вечный покой обрету. Мама работала в совхозе, в том числе и дояркой, и я частенько посещала ее рабочее место. Здесь же вышла замуж за местного красавца Ивана. ( Нельзя не отметить, что Надежда была высокой, стройной и очень красивой девушкой). Вместе с мужем прожили 33 года. Это было прекрасное время, мы были молодыми и своим трудом вполне обеспечивали свою семью всем необходимым. Но счастье, оказывается, может вдруг и закончиться, как случилось это у нас. Не хочу вдаваться в детали и подробности, до сих пор сердце рвется на части, когда думаешь о том страшном времени. Поэтому стараюсь не копаться в мыслях, не вспоминать о той беде, которая пришла к нам, откуда не ждали. Иван и мыслей таких не держал, никогда даже слова о суициде не произносил. А тут однажды ушел утром как всегда по делам хозяйским и… пропал. Всей деревней выходили на поиск, казалось, все леса, поля, кустарники в округе Сукромли обшарили и все тщетно. Как в воду человек канул, была и такая версия у работников милиции. А меня сколько раз таскали на расспросы, допросы, как будто я что – то знаю.
– Может, не будем Надежда Ивановна, об этом, тем паче как вы говорите больно даже одно воспоминание. После работы в магазине, куда направила вас трудовая судьба?
– Дояркой на Сукромлянскую ферму № 2, где проработала 20 лет, пока не ушла на пенсию. А потом еще телятницей трудилась, потому что деньги нужны были, ведь осталась одна и за хозяйку и за хозяина. А как в селе без мужского сильного плеча обойтись? Больше года ухаживала за телятами ради копейки дополнительной.
– Почитаемый труд доярки?
– Я, приученная детством и жизнью, не могла, что либо делать спустя рукава, если уж берешься за дело, надо постараться и выполнить его достойно. Именно так я работала всегда, в том числе и дояркой. Ежемесячно получала материальное поощрение по итогам соревнования доярок совхоза в сумме 10 – 15 рублей. Это было неплохим подспорьем – буханка хлеба стоила 14 копеек, для примера. Тогда не думалось о здоровье, молодые были еще сравнительно. Не думали и о том, как это может отразиться в старости. Кстати, все доярки сукромлянки, ныне здравствующие «сели» на ноги и без костылей не могут обойтись. Вот и я в том числе. Болят ноги, спасу нет. Бывает сустав выходит из своего места, и я падаю. А подняться сама не могу, помогают сыновья если дома. Однажды вышла на огород, хочется посмотреть как что растет, да и упала. Когда пришла в сознание, поняла что лежу в траве. Подняться не могу. Знаю, что дома никого, и по соседству никто не живет, так что звать на помощь бесполезно. Ползком добралась до сарая и не знаю как, но поднялась на ноги. А они не идут. Вот такие мытарства. Хорошо когда очередное падение вот так заканчивается, а то ведь и ключицу сломала, и руку повредила, да и голове достается. Рука правая с тех пор практически не работает.
– А в больницу не пробовали обращаться?
– Лет пять тому назад была на приеме у хирурга, который сразу сказал, нужна операция. Если бы тогда сделали имплантацию, может быть сейчас бы ходила, а денег на платную операцию у меня не было. Короче, не жизнь – мученье. Иногда думаешь, что умереть легче, но очень хочу увидеть правнучек московских, а тогда можно и на упокой.
– На семью ведь и приготовить надо?
– Сын Саша в этом вопросе незаменим. Приготовит, и на стол поставит. Иногда я что могу, сделаю. Вчера, например, картошку почистила, отварила и котлет сделала. Дочь немного денег подкинула, так у нас праздник.
– Общаетесь с коллегами?
– Мои коллеги по ферме уже давно умерли: Мария Старостина, Любовь Захаренкова, да и не выходная я, практически, домосед. Какое там общение.
– По былым годам не скучаете?
– Вспоминаю, конечно. Трудно было, но так работали все. Сколько мы на своих плечах переносили – уму непостижимо, может и болит от того плечо, что ноши на нем с кормами неподъемные таскала. Представьте себе, сорок коров нужно было накормить. Несешь на плече эту тяжелую ношу по узкому проходу в свой отдаленный край сарая, а коровы хватают сено на ходу. Пока придешь к своим буренкам, половины корма, как и не бывало. Приходилось бегом с ношей, чтобы полную ее донести. Таким образом, силос раздавали, солому. А вы не пробовали набрать сена из слежавшегося стога, который к ферме подвозят целиком, хоть пилой его режь. Это сейчас кажется немыслимым, а тогда считалось обычным делом, ежедневным и постоянным, надо было накормить коров, доить молоко, выполнять продовольственную программу, кормить рабочий класс.
– Извините, Надежда Ивановна, если тяжело, можно не отвечать. Чем закончилась история с пропажей мужа?
– В 1998 году это было. Ушел, как я уже говорила, он из дому, и не вернулся. Как потом выяснилось, наложил на себя руки, ушел из жизни добровольно. Вот это событие меня здорово подкосило. Причем полтора года человека найти не могли, хотя и кинолога привлекали, все тщетно. Казалось бы, уже и уголка не исследованного не осталось. Нашел в итоге Ивана, вернее, то, что осталось от человека, его самый близкий друг, лесник Виктор Прасолов. Совершенно нечаянно наткнулся, когда коров пас, ведь всякие поиски уже давно прекратили. Потом процесс опознания, показания и все прочие необходимые формальности для установления личности. Это было еще одним ударом по моему уже и так пошатнувшемуся здоровью.
Вот так и живем. Это, наверное, судьба, от которой, говорят уйти не возможно. Но я ее, судьбинушку свою, не корю, всего хватало в жизни, были и очень прекрасные времена, о которых вспомнить приятно. И на жизнь не обижаюсь. Считаю, что прожила ее достойно.
Наш корр.
