Деревня Дальняя Сукромлянского сельского Совета была расположена в очень красивом месте, среди полей и перелесков.
Основал деревню в 1912 – 1916 гг. Фёдор Фомич Уденков. В период Столыпинской реформы (начало ХХ века) зажиточные крестьяне получили право выхода из сельских общин на хутора. Мой дед вышел из сельской общины деревни Сукромля, построил дом на отшибе, посадил большой сад. Он хорошо знал землю, ценил её и слыл добротным крестьянином. Во время коллективизации дед и его старший сын (мой отец) были сосланы на Соловки как «ненадежные элементы». Дед там и умер. Отец был последним, кто оставил деревню Дальняя в 1965 году. Сады были выкорчеваны, всё срыто, деревня исчезла с лица земли. А ведь она дала стране учителей, инженеров, строителей, военных, врачей, среди которых и заслуженный врач Росси А.П. Просалов.
В послевоенные годы в деревне было 14 дворов. Слабым местом было то, что рядом не было ни речки, ни озера.
В период становления Советской власти из хутора было создано коллективное хозяйство «Пятилетка». Как и вся страна, жители деревни растили детей, много работали, надеялись на лучшее. Но грянула война…
В августе 1942 года в первой половине дня в деревню въехал немецкий отряд – несколько сот человек. Старики, подростки, несколько мужчин скрылись в лесу. Те, кто не успел убежать, услышали: «Вы помогали партизанам, за это мы вашу деревню сожжём!». Испуганные люди не хотели в это верить. Но немецкие солдаты подъехали к домам и подожгли соломенные крыши. Дома вспыхивали мгновенно, как факелы.
Весь скот согнали в одно место. Люди в страхе и горе даже не могли вынести самое необходимое из горящих домов. Сгорели все 15 домов. Остались только почерневшие трубы печей, говорившие о трагедии деревни. Уцелели три бани, стоявшие в стороне от домов. Они и стали временным пристанищем для жителей. В каждой бане поселились по 18 – 20 человек. Жили очень дружно, поддерживали друг друга.
Но наступила зима, и люди перебрались в Сукромлю. Сукромляне приютили погорельцев.
Впоследствии деревня Дальняя восстала из пепла. Вернулись её жители на пепелища и на их месте стали возрождать деревню. Землю обрабатывали вручную. Очень трудное было время…
Позже появились пять коров, пять лошадей, овцы. Чтобы засеять колхозные поля, женщины приносили из Ершичей посевное зерно. Работали как одержимые, да еще с песней. Колхоз назывался «Красный трудовик». Наравне со взрослыми работали и мы, ребятишки: пололи посевы, окучивали картошку. А самым любимым нашим занятием было возить сено на лошадях. Во время сенокоса колхозники работали в пойме реки Вороница. Как здорово было скакать на лошади! Дух захватывало. Душа от радости пела. Детство!
Но жизнь менялась, каждый год приносил что – то новое. Ушли в прошлое привычные лучины, коптилка, керосиновая лампа. В каждом доме появился электрический свет. На полях стала работать техника. Жить бы деревне да жить! Увы: деревни Дальняя больше нет, но в памяти людей она продолжает жить: её сады, поля, рощи, грибные и ягодные места… Бывшие жители деревни встречаются как родные. Малая родина вырастила их, вывела в люди».
Из воспоминаний Т.Т. Чайкиной (Уденковой).
