Такого урожая совхоз «Сукромлянский» не получал за всю свою историю существования. С одной стороны это хорошо – почет и уважение агрономической службе, да и руководителю. А с другой – много хлеба, много и проблем. Ведь его не только убрать нужно, но и высушить, очистить от сорной примеси и разместить на долгое зимнее хранение и это при самом примитивном сушильно – сортировальном хозяйстве, которым располагал совхоз в те 80 – е годы.
Хозяин
Возглавлял тогда хозяйство Филипп Васильевич Синицын. Человек партийной советской закалки, хозяйственник, начавший свою трудовую деятельность с бригадира и выросший до директора самого крупного совхоза в районе. 4 000 гектаров пашни, 9 деревень распростирались на 20 километров в длину, 7 комплексных бригад в которых содержалось около 500 коров дойного стада, столько же молодняка, две свинофермы, два зернотока. И люди: специалисты, бригадиры, механизаторы, полеводы, животноводы, каждый из которых – по – своему личность. И к каждому подход особый нужен. Короче, Филипп Васильевич был не только хозяином в полном смысле этого слова, но и психологом в некотором роде. Надо отдать ему должное, как и всем руководителям хозяйств того времени – они справлялись.
Небывалый урожай
Так вот – невиданный доселе урожай – 12 центнеров дал каждый из 800 гектаров овсяного поля совхоза. А это около 1 000 тонн зерна. Погода в том году для жатвы выдалась самая что ни наесть подходящая – зерно высохло в колосьях, и могло бы храниться без дополнительной переработки, если бы не семена сорняков, которые имели высокую влажность. Засыпать такой хлеб без очистки его от сорной примеси, значит загубить его. Зерно начнет самосогреваться и попросту сгниет.
Первые дни уборки овса показали, что не справится одна имеющаяся сортировальная машина с потоком поступающего с полей хлеба – высыпанный в склады без первичной очистки, он начал «гореть». Как спасительный вариант зерно можно было отправить на Понятовский хлебоприемный пункт, который располагал довольно мощным сортировально – сушильным хозяйством. Но, увы, заготовители принимали зерно определенной влажности и засоренности. То есть в хозяйстве должны были его очистить и высушить до нужных кондиций.
В тупике
В райкоме партии и райисполкоме тоже ничего полезного не порекомендовали и как выйти из данного урожайного тупика не знали сами. Для них главным было отрапортовать в вышестоящую инстанцию о выполнении плана или успешном завершении кампании. Один высокопоставленный партийный чиновник из района как – то спросил у механизаторов явно с подвохом, зачем в зерноуборочном комбайне кабина, и тут же ответил сам на свой вопрос. Для того, мол, чтобы в дождь уборку вести. С чего это ему в голову взбрело, не знаю, но абсурдность идеи была очевидной.
Народный контроль
Так вот, руководителя с его проблемой оставили один на один, правда, предупредили Филиппа Васильевича, что хлеб должен быть сохранен, иначе… В подтверждение того что «иначе» ничего хорошего не предвещало, прикатил в совхоз сам председатель народного контроля Юрий Пинский. Этот человек заслуживает насколько слов особо. Возможно, он был фанатом контрольной государевой службы, а может просто вид делал чиновника, строго стоящего на защите социалистической собственности. Как бы там ни было, но крови нашей – специалистов сельского хозяйства – он попортил, образно выражаясь, очень много. Например, сеялка в весеннем поле с парой неработающих семяпроводов, становилась поводом для вызова специалиста на заседание народного контроля и как минимум объявления ему выговора. За порчу продукции (как – то самосогревание зерна на току) субъективное тому предшествие или объективное (непогода или отсутствие сушилок, например) – материальное наказание.
И такое бывало
Как правило, лишение оклада или пол – оклада, в зависимости от величины ущерба. Хотя с другой стороны расточительности государства можно было удивляться. Вот, например, в совхозе перед посевной уже все емкости топливом забиты под завязку, и приходит еще бензовоз с соляркой. Сливать горючее некуда. Заведующий складом нефтепродуктов подписывает бумагу о приемке топлива, и везет его водитель бензовоза куда ему заблагорассудится, в том числе и в придорожные кусты приходилось сливать. Конечно, это были случаи исключительные, и тем не менее. Такова была плановая советская экономика, реализуемая на местах.
На свой страх и риск
Вот и решил директор совхоза эту частную хозяйственную, но государственную проблему по – своему, по – крестьянски, по – хозяйски. Расстелили на земле пленку полиэтиленовую, которой в то время в хозяйствах было немало, и ссыпали на нее зерно, поступающее от комбайнов за день. Формировали бурт, укрывали его опять пленкой и землей поверх. Так, чтобы доступ воздуха к зерну предотвратить. Не знаю, откуда у Филиппа Васильевича появилась такая идея, которую, кстати говоря, не поддержали в районе, но он весь овес, порядка 400 тонн, заложил в такие бурты. Вот тогда и появился в хозяйстве народный контроль в лице его председателя и предупредил директора, что за каждый центнер сгнившего овса он ответит лично. Можно было представить состояние руководителя в то время, и каждый день, пока зерно хранилось таким способом. Наверное не одну бессонную ночь провел Синицын в тревоге за добро государственное, которое он взялся спасти по своей инициативе, но не одобренной партийным руководством.
Победителей не судят
Месяца через два, когда поставили скот на стойловый период, открыли первый бурт. Зерно сохранилось просто прекрасно, если исключить отдельные небольшие очаги проросшего овса. Видимо, это были места, где мог просочиться воздух в небольших количествах, который ростки использовали для своей жизнедеятельности. Овес мололи и кормили скот. Хватало всем животным, причем экономить не приходилось и комбикорм у государства не покупали.
Отметилось у буртов практически все районное начальство. Чиновники от партии, исполнительной власти, ведомственных органов жали руку Филиппу Синицыну, восхищались его смекалкой и хозяйственной хваткой. Хорошо, что хорошо кончается. А если бы эксперимент не удался, если бы даже не все зерно, а какая – то часть овса в буртах испортилась. Тогда, я думаю, разговор с директором был бы совсем другим.
Эффективный менеджер
В совхозе «Сукромлянский» такого урожая больше не случалось. Но этот показатель мудрости руководителя, смелости его повесить на себя бремя такой ответственности, противопоставив партийному мнению свое, дорогого стоит. Советский Союз может гордиться хозяйственными кадрами, которые он обучал, воспитывал и ставил на руководящие посты. Вот это были настоящие эффективные менеджеры, как сейчас называют умных, способных, инициативных заботящихся не о личном благе, а радеющих за общество в целом людей.
В. Панюшенко
